— Да, действительно, я категорическая противница Домостроя и ханжества!

Ксения вызывающе тряхнула стрижкой. Лиф её платья сполз ещё ниже, максимально обнажив почти не заметную грудку. Маленькие ножки, остренькие каблучки, длинные ногти фиолетового цвета — всё выражало желание любить свободно, ни в чём себя не ограничивая.

— Казанцев взял в жёны девушку, которая слишком долго гнула спину над учебниками. Он обещал сделать меня другой — раскованной и желанной…

— Это — ваше право. И ваши с ним проблемы.

Тураев вспомнил, что ему нужно возвращаться на службу. Через сорок минут приедет важный свидетель. Дело, по которому он должен дать показания, стоит на особом контроле у начальства. Начальство же Тураева ещё не до конца простило, и поэтому будет особенно придираться. Но нет ничего строже и действенней контроля собственной совести. И потому душа Артура, где бы ни находился он сам, всегда рвалась к другим свидетелям. Тем, которые помогут ему утопить Кобылянскую и Гаджиева.

— С любовницей Маги, надеюсь, вы знакомы?

— С Симой? — Ксения подняла брови. — Пару раз она к нам приезжала. Только не сюда, а в центр — на Воздвиженку.

Тураев тяжело вздохнул, понимая, каково Ксении будет в следующую минуту услышать правду о своих добрых друзьях и пусть о постылом, но законном муже. В почти пустой комнате со сводчатыми окнами и подвесными потолками они оба терялись, чувствовали себя маленькими и одинокими, какими, в сущности, и были на самом деле.

— Я прошу вас больше не вызывать из, скажем так, центров досуга временных партнёров. Все эти диспетчерские под контролем Магомеда Гаджиева. Вы можете мне верить или не верить, но лично у меня нет никаких оснований мешать вам весело проводить время. Я только хочу, чтобы вы были живы и здоровы. Получив ваш вызов, Мага вышлет к вам мужчину, больного СПИДом. Это он обещал вашему супругу Михаилу Казанцеву при личной встрече три дня назад. Не спрашивайте, каким образом я узнал об этом; просто примите информацию к сведению. Даже если вы при контактах с «мальчиком по вызову» будете использовать презерватив, привезённый им с собой, риск заражения не уменьшится. В империи Гаджиева разработаны специальные «резинки», которые свободно пропускают вирус СПИДа, а носят их в упаковках от ненадёжных изделий «Сейфетекс» и «Дюрекс».

— Господи! — Ксения низко согнулась над ковром, прикрыв пухлые губки ладошкой. — Я ведь уже… ко мне приезжал один… Когда Казанцев был в Аргентине. Привёз чемодан всякого серебра… Я звонила в центр досуга, и оттуда прислали этакого красавчика — ну вылитый Сильвестр Сталлоне! Мы с ним три дня подряд из постели не вылезали. И он предлагал как раз эти… которые вы назвали. А я сказала, что никаких не надо. По-моему, секс с «резинкой» не имеет никакого смысла. Всё равно, что натянуть презерватив на язык, когда вкушаешь тонкие яства. Парень лучше меня самой знал, что мне нужно. Вы думаете, он был болен?

— Не думаю, а знаю наверняка. Вы после того, как встречались с ним, сдавали кровь на анализ? — Артур старался не замечать отчаянного взгляда нимфетки. — Если нет, то на каком основании считаете себя здоровой? Вам нужно срочно провериться в анонимном кабинете.

— Я после этого не проверялась. — Глаза Казанцевой остекленели. — Не проверялась потому, что не с панели мальчиков подбирала и не из ресторана домой приводила. Я пользовалась услугами солидных заведений, где регулярно проводится медицинский осмотр. И ни разу, слышите, ни разу я не подцепила от них даже триппера!

— Триппер вы не подцепите и сейчас. Какой в нём смысл, раз он излечим? А вот СПИД или тяжёлая форма гепатита — это как раз то, что нужно Казанцеву. Тогда его уже никакой суд не заставит жить с вами. А платить алименты для него — не проблема. Так что, милая Ксения, вам нужно было сразу же согласиться взять отступные и отпустить мужа на все четыре стороны. Счастье, если первая попытка не удалась.

— И Магомед вот так, запросто пошёл на это?!

Ксению колотила истерика. По щекам, размазывая грим, текли слёзы, похожие на ртуть.

— Он мать родную заразит, если ему за это заплатят.

Артур вспомнил о горке кассет, лежащих дома в сейфе. Нужно будет прослушать все, причём очень внимательно. Вдруг где-нибудь в машине тогда же велись переговоры с другим клиентом, и делала это Кормилица? И смертельная опасность нависла ещё над одним, ни о чём не подозревающим человеком?

Но действовать нужно с максимальной осторожностью, чтобы в кафе не заподозрили неладное. Если вдруг сразу несколько потенциальных жертв откажутся от услуг заведений Гаджиева, он забьёт тревогу.

— И что же мне делать? — пролепетала Ксения, кусая костяшки пальцев. — Вдруг я уже заразилась? Как мне поступить?

— В первую очередь быть благоразумной и не показывать вида. Михаил ни в коем случае не должен догадаться о том, что вас предупредили о его намерениях. Если вы окажетесь здоровы, отлично. Тогда проблем никаких не будет. Вы просто дадите Казанцеву развод, и пусть он убирается из страны. Причин желать вам зла у него больше не останется.

— И его никто не накажет? — всхлипнула Ксения.

— Это не так просто сделать, к сожалению. Вы же знаете, что ваш муж обзавёлся влиятельными покровителями, а о Магомеде нечего и говорить. Его девочки и мальчики обслуживают практически всю сексуально раскрепощённую элиту. Гаджиев обладает обширным банком данных относительно пристрастий сильных мира сего, поэтому тронуть его без последствий практически невозможно. Если Казанцев обратится к нему за помощью, не бесплатной, разумеется, то Магомед охотно продаст ему какую-нибудь кассету. И с помощью шантажа Казанцев сможет уйти от ответственности.

— Но если я… заболела… Тогда что?

Ксения попыталась подняться, но колени её подогнулись. Упав в кресло, она ударила кулачками по подлокотникам.

— Всё равно молчите о том, что я здесь был и всё вам сказал. Но развода Казанцеву не давайте, потому что всё уже совершилось. Наоборот, нужно всячески препятствовать его отъезду в Испанию. Через некоторое время я найду возможность встретиться с вами и обсудить ситуацию. Но пока ваша задача — пройти обследование и сообщить результаты на мой пейджер. Просто «да» или «нет». Исходя из этого, я буду строить планы на дальнейшее.

— Хорошо, я так и поступлю, — покорно кивнула Ксения.

— А сейчас мне нужно идти.

Тураев неохотно расстался с мягким креслом. Пошевеливая под пиджаком затёкшими плечами, он поднял глаза и встретился взглядом с Ксенией, которая плакала и улыбалась сквозь слёзы.

— Не надо так переживать. Может, всё ещё обойдётся.

Артур направился к выходу из гулкой, почти нежилой комнаты. Интерьер оживлял огромный ковёр на полу, в центре которого разместились два кресла и журнальный столик. Под потолком мерцали подвески хрустальной люстры.

— Когда вы позвонили мне утром и сказали, что нужно встретиться, я испугалась. Решила, что милиция опять заинтересовалась Казанцевым, и нужно будет рассказывать о нём…